— А кто такой Боря? — запинаясь, спросила она.

Тут уж загудели и мальчишки, а девчонки прямо взвились — как так: она не знает Борю! Который! Был! У них! В прошлом! Году! Пионервожатым! Мировой, мировейший парень Боря Синицын. Все ведь ждали — вот откроется дверь, просунется лохматая голова, подмигнет, скажет, не выговаривая букву «р»: «Пгивет, гавгики! После угоков не гасходитесь, дело есть!» И скроется, а после «угоков» придет Боря-Борисище и с ним даже цветочки сажать или там бумажную макулатуру собирать идешь как на бой или на праздник. А тут эта пичуга с хвостиком!

Оказалось, что Боря Синицын по семейным обстоятельствам уехал в другой город и весь класс отчаянно приуныл и на Алену с ее веснушками не обращал внимания. Она и так, и этак, то предлагала и другое, даже, кажется, плакала потихоньку, но 6-й «б» не поддавался. И однажды она привела в класс старшую пионервожатую Олимпиаду Павловну и в ее присутствии сказала, что больше не может. Олимпиада Павловна тут же начала произносить речь. Хорошую такую речь. Очень чувствительную и довольно сердитую. Она произносила ее довольно долго и, как говорят, «шторм крепчал», но тут поднялся Петр Батурин.

— У нас был настоящий парень, — торжественно сказал он, — Боря Синицын. Он был для нас, как отец родной и как комиссар. И мы за него и сейчас готовы и в огонь, и в воду, и даже в медные трубы. Он с нами делал что? — обратился Батурин к классу.

— Операция «Бенц»! — крикнул Колька Чупров.

— Опасные походы в любые погоды! — пропищал Жорка Чижиков.

— Танцы! — пропели девчонки. — Современные!

— А хоккей! — это мальчишки.

— А правила хорошего поведения! — это девчонки.

— А самбо и бокс! — это Васька Седых.

— Я не умею в… бокс, — растерянно сказала Алена, и хвостик у нее на голове задрожал.