Станислав Шрамко

HАВАЖДЕHИЕ

"Здесь для слабых - места нет..."

Ария.

Сплетня. Тишина.

Сначала был вопрос. "За что?". Тишина, обрамляющая последнюю фразу собеседника, повисла в воздухе, а затем рванулась, истончилась до предела и проникла в тебя. В боксе это, кажется, называется нокдауном. Ты закрыл глаза - на мгновение, чтобы прийти в себя, и с немым удивлением осознал, что ранен куда сильнее, чем думал, и, в то же время, боль в сердце куда слабее, чем ожидал. Обида хлестнула по глазам; отчего-то захотелось заплакать. Видимо, хитрый рефери на ринге уже вел счет, но не обычный - до десяти, а до одиннадцати. Или до четырех. - Да? - Как будто со стороны услышал ты собственный голос. - Hу что ж, он здорово устроился. Правда, здорово.

Вопрос собеседника опять прошел мимо - кажется, он спрашивал, знаешь ли ты ее. - Да. Знаю, - ответил ты. И - вышел из нокдауна. Тишина...

Тайм-аут. Оскорбленное самолюбие.

...когда в записной книжке пропадает чей-то телефон, лист стоит вырвать, дабы избавиться от наваждения. Сигарета, взятая впервые за трое суток, вызывает спектр разнообразнейших ощущений - от тошноты до эйфории. Записная книжка за время, отпущенное судьбой сигарете, успела перекочевать в безопасное место, в нагрудный карман твоей куртки. он, тем временем, прошел уже несколько кварталов от университета. И, кстати, почти полностью отошел от "новости" и совершенно взял себя в руки. И, не надеясь на то, что одержанную над собой победу удастся сразу закрепить, свернул в лес. По нелепой случайности, именно на ту тропинку, по которой ходил с Ольгой несколько дней назад. Воспоминания ударили по щекам, но лес, казалось, ухватил тебя за плечи и встряхнул по-дружески: "Держись! Hе падай!"

И ты не упал, а зашагал сквозь. И каждый шаг рубил на куски ненужные эмоции. Обычно, проходя этой дорогой, ты старался обходить цветы и не слишком мять траву - сейчас всё стало безразлично. Параллельно и фиолетово, как говорили на одном тренинге по психологии...